Пионер
Живи и помни

Всегда в душе полагал, что 90-е годы XX века мы Им никогда не забудем. Но оказывается, и Они нам не могут простить, что мы, подлецы, испортили Их восхитительные Реформы. Поводом для открытия послужило избрание Председателем конституционного суда Зорькина. Дело-то само по себе пустяковое. Однако вызвало прилив исторической злобы у либерального литературного критика и идеолога антируссского антифашизма небезызвестного Александра Архангельского.

«Известия» 25.02.03

«ДЕСЯТЬ ЛЕТ С ПРАВОМ ПЕРЕПИСКИ»

«Узнав о повторном избрании товарища господина Зорькина главным сторожем конституции, либерально настроенный гражданин испытал двойное чувство. Досады и злорадства. О том, почему именно эти чувства - чуть позже, а пока о другом. Не о политических эмоциях, а о трезвой исторической памяти».

Ну, истоки либерального злорадства известны. Для либерального интеллигента человек государству может быть либо холуём, либо врагом. Иного Им не дано.

Огласим состав исторического преступления злополучного тов. Зорькина.

«Зимой 1991/1992-го и осенью 1993-го товарищ господин Зорькин, одержимый чувством собственного избранничества, последовательно провалил два ключевых ("судьбоносных") решения. О запрете КПСС, сгноившей страну, и о бескровном роспуске Верховного Совета России. Который был избран в СССР на основе законов, разработанных как раз той самой КПСС - для её партийных нужд».

Да, тот вердикт Конституционного суда не позволил придать Ельциновскому госперевороту 1993 года вид легитимности. Строго говоря, не Зорькин решал, а Конституционный суд, где и у Председателя один голос. Но нечего безответственно прятаться за демократию, Зорькин привлечён к персональной ответственности по всей строгости исторической целесообразности.

«О кровавом октябре помнят все; о бескровном декабре-январе как-то позабыли. Хотя если бы решение о декоммунизации (которая предполагалась весьма умеренной) не было замотано и смикшировано, никакого октября 1993-го не последовало бы. И много чего другого – тоже бы не случилось. Например, мы сейчас имели бы принципиально иную политическую элиту; практически никто из нынешних лидеров к власти после декоммунизации прийти бы не смог. По определению».

Казалось бы, и слава богу! Только вот не верится в честность антикоммунистического пафоса господ либералов. Ведь в случае сколь угодно умеренной декоммунизации, очевидно, почти никто бы из Их вождей и кумиров Реформ не уцелел. Допустим, Ельцина либеральная интеллигенция в душе всегда презирала. Но ведь пришлось бы попрощаться и с Гайдаром, и с Кириенко, и со многими-многими другими, в том числе и Властителями Дум, и Жрецами Свободы Слова, и даже расстаться с самим Явлинским (который успел-таки на излёте «перестройки» приобщиться к номенклатуре). Остались бы одни Жириновский с Новодворской.

Или же «декоммунизация» своих бы не коснулась? Скорее всего, это и подразумевается, вполне в духе либеральной Интеллигенции. Грустим, что не сумели в 90-е провести массовых чисток и репрессий «врагов реформ». Вон и Зорькин уцелел. Нда, семьдесят-восемьдесят лет назад ихние дедушки чище работали.

«Так что отчего досада – более или менее понятно. Возвращение Зорькина оскорбительно для всего поколения, чья судьба усложнилась и запуталась благодаря его самоотверженным действиям по обессмысливанию августовской контрреволюции 1991 года. Неприятно, знаете ли, когда тебе плюют в душу».

Неприятно, а придётся господам либералам, с их сложной и путаной судьбой, привыкать к душевному некомфорту. Мы же за прошедшие полтора десятилетия привыкли.… Такова жизнь в пореформенной России.

Чему можно позавидовать у либеральной интеллигенции, так это её непревзойдённому нюху на ветер перемен. В конце 80-х ортодоксальных коммунистов они называли «правыми», а себя именовали «левыми». В СПС уже проходили как «правые». А теперь вот свою августовскую 1991 года «демократическую революцию» признали победоносной «контрреволюцией». Полагаю, интуиции тов. Архангельского можно верить, – он душой чует. Впрочем, надеюсь, что нашу Русскую контрреволюцию мы им не отдадим.

Вернёмся к обличению нераскаянного Зорькина, не разоружившегося идейно перед Прогрессивной общественностью.

«А теперь - о злорадстве. Товарищ господин Зорькин полустыдливо именует тогдашнее своё поведение "революционным" и обещает, что впредь будет сугубым юристом. Но, во-первых, он наотрез отказывается признать самоочевидную ошибку и твердит, что история ещё не определила, был ли он прав или виноват. Во-вторых же, будучи умным человеком, должен ясно сознавать, что приторможенная им революция (она же контрреволюция) заболотилась, обернулась умеренной реставрацией конца 1999-х. Но никуда не исчезла. И теперь вновь вышла наружу из той точки, через которую некогда ушла в подземелье. В этой точке по иронии истории вновь оказался Зорькин». (…)

 «Жаль, что в результате все мы опозорены. Зато человек, своевольно притормозивший мощный разбег ельцинской эпохи, помимо своей воли обнаружил одно из главных противоречий эпохи – путинской».

Архангельский злорадствует, поскольку предвкушает, что Зорькин наделает неприятностей теперешней власти. Тут мы Архангельского поддержать не можем – едва ли Путин замышляет государственный переворот, ни к чему ему это. Нынешняя власть имеет поддержку не только лишь либеральных СМИ и без хамских либеральных скандалов умело действует в рамках законно установленных процедур.

И всё-таки в главном согласимся с либеральным публицистом: ничто никому не должно быть забыто. Приятно сознавать, что все мы ни в чём не раскаивается, никто никого не простил, и стороны по-прежнему тверды в своих убеждениях. Есть надежда, что от души посчитаемся. И пока до конца не сочтёмся, ничего со страной окончательно не решится.