Здесь размещаются материалы, направленные на дискредитацию евразийства. Просьба присылать имеющиеся материалы или сетевые ссылки.

Владимир Авдеев «Детская болезнь евразийства в русском национализме» NEW

Евразийство — это заповедник мифов. Евразийцы ищут пресловутый «золотой век» с настойчивостью промотавшегося студента, заложившего в ломбард некий фамильный ювелирный антиквариат и никак не могущего найти злосчастную закладную квитанцию. Они пытаются искать в болотах «утонувший град Китеж» или натужно щурятся, выискивая «Небесный град Иерусалим». Либо предпочитают окопаться в берлоге «Третьего Рима», а также впасть в нирвану «Русского космизма».

Виктор Аксючиц «Соблазн евразийства»

По существу, на современный исторический вызов звучат два ответа: либо воссоздавать историческую Россию на основе русского национального возрождения, либо насаждать химерическую Евразию, расчищая площадку для хозяев нового мирового порядка. Не случайно противники России сейчас очень активно используют понятие "Евразия", так же как в недавнем прошлом использовали понятие "Советское" для вытеснения всякой памяти о российском, о русском.

Олег Арин «В капкане "Евразии"»

Если для Бжезинского Россия представляется "политической черной дырой" Евразии, то для многих наших геополитиков, как уже говорилось выше, Евразия и есть Россия, то есть ни Европа и ни Азия, а некий синтез, нечто третье. Здесь нас ожидает еще один капкан. Действительно, Россия географически расположена на территориях и Европы, и Азии. Но если следовать культурно-цивилизационному принципу, в соответствии с которым европейцы и азиаты — это определенные специфические типы цивилизаций, то россияне не будучи ни теми, ни другими, не могут быть и евразийцами. Точно так же как азиаты отличаются от европейцев, россияне отличаются от тех и других. Россияне — это тоже особый тип культуры, мышления и поведения, стоящие особняком от всех остальных типов.

Николай Бердяев «Утопический этатизм евразийцев»

Опасной стороной евразийской идеологии является то, что я назову их утопическим этатизмом, и опасность эта коренится в ложном монизме. Мне представляется ложным и не христианским отношение евразийцев к государству. С этим связано и их отношение к личности и свободе.

Николай Бердяев «Евразийцы»

Евразийцы неверны русской идее, они порывают с лучшими традициями нашей религиозно-национальной мысли. Они делают шаг назад по сравнению с Хомяковым и Достоевским и в этом они духовные реакционеры. Они партикуляристы, противники русской всечеловечности и всемирности, противники духа Достоевского.

Р. В. Бычков «Евразийский миазм»

"Современные российские политики достаточно часто пользуются идеями евразийства", — констатирует вполне "евразийское" по происхождению существо по фамилии Хакамада, активно участвующее в "современной российской политике". В "неоевразийстве" обозначенные "тюркофильские" (и шире — антибелые) предпосылки доведены до прямо-таки непристойно гипертрофированных размеров. В одном из последних номеров выпускаемой ОПОД "Евразия" (возглавитель — А. Г. Дугин; политическая платформа — тотальная поддержка президента Путина "на позициях Радикального центра") газеты "Евразийское обозрение" обретается тому в высочайшей степени характеристический пример. Характерным, прежде всего, является то, что у сего "движения" имеется непременный в подобных случаях еврейский "комиссар" — некто Михаил Вербицкий, редактор интернет-журнала "Ленин" (да-да, именно "Ленин", что заставляет вспомнить проницательные выводы И. Ильина об "евразийских" рабфаковцах и "комсе").

Дмитрий Галковский «Русская политика и русская философия, глава IV»

Евразийство, сконструированное ОГПУ, и есть единственная идеология марксизма... При знакомстве с текстами евразийцев бросается в глаза декларативность, полная укладываемость в две-три фразы. Больше всего это напоминает "легенду" прилежного диверсанта: "Эвакуировался в тыл, отстал от эшелона". Многочасовые допросы никакой новой информации не добавляют, из подвала доносится все то же монотонное бубнение: "Отстал от эшелона. Не помню. Эвакуировался в тыл". В первых строчках евразийских статей размашистой кистью провинциального журналиста рисуется грандиозная панорама: "великая равнина", "континент Евразия". Хорошо. Заинтригованный читатель ждет, "что дальше". Но, увы — дальше ничего нет.

Алексей Кара-Мурза «Между Евразией и Азиопой»

Проблематика "Азиопы" — это и есть образец осмысления полномасшабного кризиса русской идентичности. Ибо действительный идентификационный кризис имеет место "на грани небытия", т.е. не тогда, когда предлагается "на выбор" несколько цивилизационных решений, а тогда, когда приходится выбирать меньшее из зол среди нескольких вариантов социальной деградации. Иначе говоря, кризис идентичности — это ситуация не "между двумя цивилизациями" (например, между Востоком и Западом), а между двумя "варварствами". Драматизм этой ситуации заключается в том, что самоидентификация здесь осуществляется "от противного" и потому — несвободно; она требует повышенной дозы мифотворчества, порождающего все новые иллюзии и химеры.

А. А. Кизеветтер «Евразийство»

Таково в основных чертах учение евразийцев. Пронизанное противоречиями, оно представляет собою слишком легкую, как бы воздушно-фантастическую постройку. Притязая на эмпиричность, евразийцы с полной непринужденностью распоряжаются по своему усмотрению фактами эмпирической действительности. Одни элементы европейской культуры они произвольно признают ее основоположными стихиями, а другие просто-напросто отбрасывают в сторону и вот — готова характеристика этой культуры, как сводящейся целиком и без остатка на материализм, атеизм и социализм. С таким же пренебрежением к подлинным фактам, засвидетельствованным историей, они рисуют перед нами фатастически-идиллическую картину духовного родства Руси и татарщины и каким-то непонятным образом плодом этого русско-татарского культурного единения у них оказывается торжество на Руси православия. Этой фантастической русско-татарской Евразии они присвояют миссию стать во главе всего внеевропейского мира против европейской культуры, тлетворной, насильнической и дышущей на ладан. А в противоположность этому гниющему европейскому западу (как давно, подумаешь, он уже гниет: еще наши деды, если не прадеды, в 40-х годах XIX в. твердили об этом гниении, а все никак сгнить не может) Евразии предлагается и предрекается явить миру небывалую картину экономического прогресса под пятой патриархального деспотизма.

Владимир Кореняко «Этнонационализм, квазиисториография и академическая наука»

Гумилёв резко снизил различимый широкой аудиторией уровень академического профессионализма, а благодаря литературному таланту и завидной плодовитости показал: в глазах общественного мнения можно стать “великим ученым” и “властителем дум”, не только не пытаясь подняться над дилетантским уровнем, но и обходясь без всякой рефлексии по поводу собственных, порой грубейших ошибок.

Андрей Новиков «Катехизис попокоммунизма»

Евразийская доктрина есть выдающаяся геополитическая мистификация современности, формулирующая неототалитарные (псевдотрадиционные) культурно-политические императивы конца XX столетия как «естественные» географические. Т. н. «Евразия» не есть объективный географический или геополитический или мистический статус России, она есть псевдоним посткоммунистического тоталитаризма. Россия никогда не была Евразией, она есть европейское и только европейское государство; «евразийство» же есть искусственный миф, созданный самими евразийцами. Рассматривание России как Евразии есть определение её как Орды. Лев Гумилёв есть ИДЕОЛОГ ОРДЫ, создавший ордынскую версию России, видящий в России Орду; и вся его теория направлена на то, чтобы превратить Россию в Орду. Видеть в России Евразию есть тягчайшее издевательство над душой России, её европейской культурой, её исторической трагедией.

П. А. Сапронов «От Руси до России вместе с Л. Н. Гумилёвым»

Бесконечные анекдоты и детективы с их «неглупыми», «жестокими» и «беспринципными» персонажами, «великолепно разбирающимися в этнополитической обстановке» или, напротив, делающими этнополитические ошибки, наполняют гумилёвское повествование о Руси-России. Никого и ничего, кроме бесплотных теней, на историческую арену Л. Н. Гумилёв не выводит... Когда Гумилёв считает необходимым объяснить что-либо из описываемых им исторических реалий, для него оказывается достаточным нажать на одну из двух кнопок: кнопку пассионарности или кнопку отсутствия таковой.

Ф. А. Степун «Россия между Европой и Азией»

Несмотря на явную несостоятельность историософских и богословских построений этих французских мыслителей, их главный тезис — Россия по своему духовно-культурному облику должна быть отнесена не к Европе, а к Азии — был в 20-х годах в смягчённом виде повторён группой эмигрантских учёных, называших себя евразийцами.

Георгий Флоровский «Евразийский соблазн»

О родстве с Азией, и кровном и духовном, евразийцы говорят всегда с подъемом и даже упоением, и в этом подъеме тонут и русские, и православные черты. В советской современности, из-под интернационалистической декорации, евразийцы впервые увидели “стихийное национальное своеобразие и неевропейское, полуазиатское лицо России-Евразии”, увидели и “Россию подлинную, историческую, древнюю, не выдуманную “славянскую” или “варяжско-славянскую”, а настоящую русско-туранскую Россию-Евразию, преемницу великого наследия Чингисхана”. “Заговорили на своих признанных теперь официальных языках разные туранские народы, татары, киргизы, башкиры, чуваши, якуты, буряты, монголы стали участвовать наравне с русскими в общегосударственном строительстве и на самих русских физиономиях ранее казавшихся чисто-славянскими, теперь замечаешь что-то тоже туранское; в самом русском языке зазвучали какие-то новые звукосочетания, тоже “варварские”, тоже туранские. Словно по всей России опять, как семьсот лет тому назад, запахло жженым кизяком, конским потом, верблюжьей шерстью — Туранским, кочевым... И встает над Россией тень великого Чингисхана, объединителя Евразии... Наше отношение к Азии интимнее и теплее, ибо мы друг другу родственнее”,— утверждают евразийцы. Евразийская культура именно “в Азии у себя дома”, ей ближе всего “азиатские культуры”, и “для ее будущего необходимо... совершить органический поворот к Азии”.

Егор Холмогоров «Традиция vs традиционализм»

Как и всякий синкретический проект — проект Дугина это стилизация. Не более того. Посему судить о нем богословски можно коротко — просто констатировать тот факт, что это не Православие, а, в лучшем случае, попытка попользоваться Православием для каких-то инородных ему целей. В ней может быть больше или меньше православных элементов, они могут быть прилажены более или менее удачно, но, в любом случае, Православие тут будет не более чем еще одним символическим языком для выражения иной, чуждой ему и, возможно, враждебной ему реальности. Собственно, именно такое похищение православного христианского языка, для выражения чуждого ему содержания и называется ересью.

Наталия Черникова «Старая болезнь на новый лад»

Евразийство — это для власти, не для человека, но против человека и против народа. В нём продолжение всех наших болезней — христианская ересь о построении рая на земле, социальная мания об общине, мессианский бред избранства и превосходства. Евразийцы могут окончательно надорвать наше национальное сознание, и это будет означать смерть народа и распад государственности.

Dmitry Shlapentokh «Eurasianism: Past and Present» (PDF, 1.7M)

Eurasionism is a quasi-political and intellectual movement. Its representatives state that Russia is a unique blend of Slavic and non-Slavic cultures and ethnic groups. Eurasianists also emphasize the corporate nature of the Russian state which makes it quite different from the West. Eurasionism emerged in the 1920s as an anti-Bolshevik movement. Yet, through its evolution, Eurasionism has become closer and closer to the Soviet brand of Marxism. In its blending Marxism with nationalism, Eurasionism was one of the precursors to the present day ideology of post-Soviet Russia.