Владимир Авдеев
Детская болезнь евразийства в русском национализме

«Азия — для азиатов»
(лозунг японских дипломатов
времён империализма)

Свершилось! Из кабинетов Лубянки и душных кухонь коммунальных квартир проблема русского национализма плавно перебралась в литературные салоны и на первые полосы солидных аналитических журналов. Пройдя испытание на механическую прочность, национализм рискует теперь выродиться, получив инъекцию смертоносного идеологического заболевания, имя которому — евразийство.

Уже столетие, как мыслители, мнящие себя борцами за русскую идею, пичкают нас этим одуряющим зельем, увещевая повернуться к миру материального достатка спиной и посвятить себя всецело праздному созерцанию необъятных просторов Евразии, что якобы просветляет и дарует вожделенное спасение. Эта тихая настойчивая ложь развратила множество пытливых и независимых умов. Столетие русскому человеку объясняют, что маскарадный хоровод национальных одежд и мультипликационная чехарда чьих-то чужих привычек — это благо для нас — русского «народа-богоносца», строителя помпезного «храма Третьего Рима». И никто не пытается вникнуть в суть этой агитации, буйным цветом колосящейся при всех режимах. Ни царь, ни большевики, ни рыночники-демократы, ни нынешние социал-революционеры из патриотического подполья не устают принуждать нас к мазохизму оголтелого братания со всеми народами.

Не ищите: вы не найдете ни одного серьезного исследования, направленного против этой концепции. Опытные кукловоды изобрели дуалистическое деление на «атлантистов-западников» и «евразийцев» в духе примитивной христианской морали, и никому до сих пор не пришло в голову, что эти два словесные штампа изобретены с одной и той же целью — разрушения белой расы и русского народа в частности.

Этим нашим кратким эссе мы намерены не просто усомниться в ценности евразийства как такового с позиций приверженцев так называемого «западного образа жизни», но и рассмотреть его концепцию в качественно новом — русском — измерении. Все доводы «евразийцев» в адрес ненавистных «атлантистов» известны сегодня каждому, равно как и высокомерие последних по отношению к «континентальному имперскому мышлению». Мы же намерены русским задать вопрос: имеет ли смысл в этой давней борьбе с таким изнуряющим остервенением хвататься за цветастое знамя Евразии? Нужна ли она нам вообще? Стоит ли мистическое континентальное просветление миллионов русских жизней, постоянно приносимых в жертву «евразийской идее»? Оправдан ли геноцид по отношению к самим себе ради мифических чертогов «Третьего Рима»? Нужна ли империя для разных народов, построенная преимущественно на русских костях?

Если отбросить всю высокопарную риторику нынешних национал-революционеров, призывающих к сокрушению запада и реставрации евразийской империи, если продраться сквозь словесные штампы о «традиции», «сакральном», «героическом», «соборности» и т. д., то очень скоро выяснится, что всё, чего хотят борцы с «новым мировым порядком», так это лишить нас теплого ароматизированного туалета и заставить искать мистическую пуповину Евразии в монгольских степях. Их эстетика — это сущее упоение при виде грязного халата кочевника-работорговца с непременным ритуальным обвинением «новых» русских, «продавшихся Западу», в том, что они, дескать, ходят в красных пиджаках. И это притом, что опрятно и элегантно одетых евразийцев, и именно русскоязычных евразийцев, в природе вообще не существует. Евразиец одевается, точно маскируясь под господствующий цвет местности — неприметно серый. Особый шик в борьбе с атлантизмом «профанического Запада» они видят в том, чтобы разбить дубиной компьютер как некое мистическое сатанинское зомбирующее средоточие. Им никогда не приходит в голову построить свой — «сакральный», «традиционалистский», «имперский», какой угодно!

Современное евразийство, как его видят национал-революционеры, — это концепция сугубо маргинальная. Дугин, Лимонов и фигуры меньшего масштаба открыто заявляют на страницах своих изданий, что евразийскую альтернативу Западу они видят в антисистеме, а все их лозунги начинаются с контр- и анти-. То есть ничего позитивного. Их мировоззрение и их стиль — это просто отрицание всего западного, это нечто аморфное, но обязательно со знаком «минус». Они, к сожалению, не помнят слов Мартина Хайдеггера, который сказал, что «всякое антинеминуемо исчезает в том, что оно отрицает». Можно сказать еще жёстче, как Григорий Климов: «Ничто, которое само себя ничтожит».

Евразийство — это заповедник мифов. Евразийцы ищут пресловутый «золотой век» с настойчивостью промотавшегося студента, заложившего в ломбард некий фамильный ювелирный антиквариат и никак не могущего найти злосчастную закладную квитанцию. Они пытаются искать в болотах «утонувший град Китеж» или натужно щурятся, выискивая «Небесный град Иерусалим». Либо предпочитают окопаться в берлоге «Третьего Рима», а также впасть в нирвану «Русского космизма».

Они — враги действительности, они ненавидят реальность. Вперёд, точнее, назад — вот их лозунг. Это крестоносцы «Града Небесного», потому что в земном они просто не умеют жить. Гийом Фей сказал о них, что «нет ничего более далекого от традиции, чем традиционализм». Они — это вечная судьба «всечеловеков» сидеть у разбитого корыта в ожидании золотой рыбки в виде мистического искупления. Они живут, чтобы «спастись». Что они будут делать после того, как спасутся, они никогда не задумывались.

Слово «традиция» используется евразийцами как некое общеобязательное заклинание и одновременно наркотическое зелье. Ибо под понятием «традиция» они подразумевают убийственную, валящую с ног смесь постного русского православия, византийского имперского обскурантизма, народничества, черносотенства, мистического социализма и все это, присыпанное сверху некоей соборностью для приличия. Традиция в их понимании — это винегрет, причем неизвестно кем замешанный. То, что традиции создаются людьми, что они имеют расовые родословные, и то, что они могут существовать в чистом виде безо всяких этнических примесей, им никогда не приходит в голову.

Когда первые католические миссионеры приехали в Африку, то для удобства агитации среди чернокожего населения они изображали Деву Марию на иконах негритянкой. Точно так же и современные евразийцы готовы изобразить Христа на иконе раскосым азиатом, лишь бы сохранить лозунг о том, что православие является духовной скрепой евразийства.

Как и все подлинные христиане, евразийцы находятся во власти дуалистической этики, в рамках которой евразийство — это всегда хорошо, а атлантизм — это всегда плохо. Это их умственная конституция. Они не способны посмотреть на данное мифическое противостояние сверху, ибо обе данные концепции изобретены одними и теми же людьми для борьбы с белой расой. Атлантизм сталкивает лбами две части арийской расы в постоянных и совершенно бесплодных в военном отношении войнах, а евразийство в это время тихо и по-азиатски коварно разбавляет кровь арийской расы всяческими примесями. Бвразийство — это рай для метисов, скрывающих фамильные преступления предков. В расовом отношении евразийство — это метис. Евразийцы скрывают происхождение деда с бабкой и при этом заявляют, что любят Л. Гумилёва — это их тактика. Евразийство — это гностицизм наследственности. Евразийство распыляет силы нации. Оно ослабляет потенциал русского этноса.

Вытравить из воздуха все чудеса и убить самый привкус данного мифа — вот наша задача. Утонул «град Китеж» — туда ему и дорога, значит, такая у него судьба. «Небесного града Иерусалима» тоже что-то не видно. И ладно, лишь бы на нас не упал. «Третий Рим» — это вообще не концепция, а дурная наследственность. Первый разрушили вандалы, второй — турки-сельджуки, а третий — большевики. Это не идея растущей силы, это — констатация обреченности. «Русский космизм» с его сумасшедшими блажениями — это просто разновидность эзотерической мастурбации. Удовольствие от мнимого обладания есть, а результата нет. Ни один оккупант не нанес Русским такого вреда, как все эти идеологические кустари-алхимики. Евразийство — авангард вредительства. Это теория приспособления к внешней оккупации на основе духовной маргинальности. Вечный удел евразийцев — прозябать в плену кровососущих мифов; вечное занятие — пополнять русскими невольничьи восточные рынки.

Фридрих Ницше, предрекая национальный подъем Германии, говорил о «национальной узости, которая все упрощает и концентрирует». Именно это нам сейчас и нужно. Ясность, простота, концентрация только на себе и своих актуальных национальных проблемах. Никакого экуменизма, эзотеризма, богочеловечества, рериховщины. Никакого братания с кем ни попади. Хватит в угоду евразийской концепции радостно жать всем руки, а потом настойчиво искать, обо что бы их вытереть. Евразийство — это осознанное культурологическое дикарство, ибо оно сродни желанию папуаса красоваться в бусах, где на одной нити болтаются и крест, и полумесяц, и семисвечник, и пятиконечная звезда и рериховский символ человечества. Это синдром сороки-воровки — хватать все что ни попадя и тащить к себе в гнездо. Но ведь следом за серебряной ложкой может попасться и перстень с ядом.

Нужно понять раз и навсегда, что традицией может быть только живое тело, а не истлевшие мощи, которым поклоняются из уважения. Что она обладает расовым и кастовым происхождением, что на ней лежит печать среды происхождения и наследственности. Наконец, это осознанный ответственный акт творения, а не спонтанная евразийская помесь разнохарактерных элементов, проявившаяся в процессе идейного блуда. Мы не за традицию с темным прошлым, а за традицию в чистом виде. Мы за селективный традиционализм и евгенику в области метафизики. Мы не за смешение, а за апартеид.

Опорный лозунг евразийских империалистов известен давно: «Православие, самодержавие, народность». Рассмотрим его пристальнее.

Нынешнее православие — это коммунисты на крестном ходу, легко сменившие в своей кумирне портрет «отца народов» на лик «сына Божия», памятуя очевидно о том, что в Троице все взаимосвязано. Это также Храм Христа Спасителя, который строят «стахановцы» капитализма из типовых железобетонных блоков по ускоренной системе и с помощью турецких рабочих.

Нынешнее самодержавие — это низкорослый толстопопый чернявый инородец, которого отдали в советское военное училище, якобы для поддержания традиций русского офицерского корпуса, а затем с помощью геральдической алхимии из афериста, не имеющего ни капли русской крови, будут пытаться сотворить венценосного русского монарха — «помазанника Божия». Это и новые «дворяне» Пугачева с Киркоровым.

Что касается народности, то это определение времен наскальной доисторической агитации, которое тоже никуда не годится. Не о родоплеменном пережитке, но только о Нации в высшем ее понимании может теперь идти речь. Не нация для государства, как хотят кустари от «теории Третьего Рима», а государство как форма сохранения нации. Русская Нация сама решит, каким должно быть государство. Не может понять столь очевидных истин именно народность, которую подают вместе с православием и самодержавием на съедение «теории Третьего Рима». Только новая традиция, очищенная от чуждых расовых примесей, имеет право обслуживать духовные запросы Русской Нации. Только избавившись от чужеродных химер, можно создать Нацию.

Евразийство — это узаконенное право всех говорить от лица Русских, кроме самих Русских, потому что их тогда объявят фашистами. Вопреки высокопарным витийствам евразийцев нужно заметить, что евразийство — явление не аристократическое, а, напротив, антиаристократическое, разночинно-плебейское. В условиях всеобщего смешения не может быть выбора между лучшими и худшими, потому что у всех народов и рас свои принципы выработки социальной иерархии общества и селективного отбора элиты. Выравнивание всех народов в правах, смешение воедино принципов наций производящих и наций торгующих, народов оседлых и кочевых неминуемо ведет к деградации. Аристократизм, элитарность всегда подразумевали закрытость и селективность на протяжении поколений, а не пресловутое объединение народов лесов и степей в единую орду против «нового мирового порядка».

Атлантизм и евразийство — это две стороны одной медали, это смешение благородной крови с нежелательными примесями, только различными способами. В обоих случаях торжествует не разум и чувствительность белого европейца, но инстинкт торгаша в первом случае и диктат кочевника во втором. Евразийство — это не царство гармонии народов, это мафиозный восточный базар, где в обход православного добротолюбия и исламского шариата можно купить все: от водки и наркотиков до белокурой рабыни и гранатомета. Евразийство поощряет любые примеси: от суфизма и восточной эзотерики до любой ереси и приверженности общечеловеческим ценностям. В этом винегрете все и вся позволительно.

Деление на «левых» и «правых» придумали специально затем, чтобы перепутать местами верх и низ, ибо в социальном плане евразийство — это концепция не вертикальных, а горизонтальных ценностей. Именно поэтому евразийство бывает и «левым» и «правым» — на любой вкус. Это анархия и деспотия одновременно, это мистическое самодурство. Если Вы поддались на их уловку, то «левые евразийцы», не моргнув глазом, скажут Вам, что «Ленин — это махатма», а «правые» с пеной у рта будут доказывать, что «Гитлер — это последний аватара». Весь ужас, однако, заключен в том, что и те, и другие будут правы. Смешанная конституция евразийства допускает любые идейные мутации по горизонтали, но не терпит вертикального национального роста.

Евразийцы комплексуют от обиды, что атлантисты не берут их с собой в «золотой миллиард». А за что их брать туда? Изобрести свой альтернативный «золотой миллиард» или что-нибудь в этом роде, даже на это у них не хватает ума.

Посему мы, представители Русской элиты, ни левой, ни правой, ни новой, ни старой, а просто Русские, должны отказаться от теории евразийства раз и навсегда.

Наша концепция - это русский этноэгоцентризм.

Мы не отказываемся от мира западных ценностей в угоду восточным причудам. Мы берем на Западе и Востоке то, что нужно нам — Русским. Судьба всех остальных нас больше не касается. Мы не знаем никаких «общечеловеческих» ценностей, есть только наши — Русские ценности. Мы не живем более «гуманистическими идеалами прогрессивного человечества». Мы не замечаем других. Есть только Мы.

Все, хватит.
«Русская идея» умерла!
Да здравствует Русская Идея!
Наша цель — не торжество истины, наша цель — торжество Нации.
Наша цель — не национальная исключительность, наша цель — национальный эгоцентризм.